СТО ЛЕТ НАЗАД


Полураздетый, ты сидишь в постели
И смотришь в сад.
Твой взор застыл, и руки онемели…
Сто лет назад
Ты видел это утро, эти клены, и лист в траве.
Вот этот тополь был такой зеленый
В октябре.


Оделся, в зеркало взглянув устало,
Встал у окна.
Вот здесь был сад, и было фонарей так мало…
Теперь – сполна.
Вот там был пруд и статуя Медеи, и водопад…
И ты кого-то обнимал у той аллеи
Сто лет назад.


Ты вышел в парк, следя за голубями
У кромки крыш…
И в прошлом он исчерпан тремя днями,
Этот париж…
Вот здесь есть клумба, здесь ворота…
Чего-то нет.
Возможно, в этот раз здесь нет кого-то?
Прошло сто лет.
Весна, и солнце пляшет в лужах, звеня водой…
Тебя обнимет кто-то ласково, как мужа…
Кто-то другой.




АВГУСТ.


Как мягок мох под головой!
Туманна даль,
Лишь вижу красных ягод рой…
И, как хрусталь,
Мерцает воздух в полуденный зной,
И в нем есть тлен,
Есть запах августа, такой сухой…
Эй… встань с колен…

Щекочет щеку острая сосновая игла.
Нагнись ко мне.
Как жаль, что я подняться не смогла…
Там, на холме,
Остались те, кто побоялся сделать шаг.
Ты плачешь? Нет?
Я знаю, знаю, это так…
Молчи, мой свет.

Так губы ласковы, дыхание тепло,
Губы сухи…
Так жарок август, так под веками светло,
Так мягки мхи…
Я ухожу в теплой, сухой траве…
Ты не зови.
Все хорошо…вот только пуля в голове,
А мох – в крови...


* * *


Ох, не молчи, гость мой изученный!
Неужели не видишь: я тоскою измучена,
Сердце мое так к тебе рвется птицею,
Что засыпаю я ангелом, встаю львицею.

Когти свои я об окна твои оцарапала,
Кровь моя на листы твоих полотен капала,
Что же делать нам в этом новом дне?
Приходит время лететь, да душа во мне.

Ох, братья вороны, сестра горлица,
Сплю в крепости, встаю в горнице,
Закрываю глаза - шепот, шорохи,
Просыпаюсь - бумаги писчей ворохи...

Ох, держите вы меня, трое, слышите?
Знаю я, как беспокойно вы дышите,
Да совета мне не скажете, или глуха я, милые?
Там за дверью стоят те, кого убили мы.

Но никто не войдет раньше времени,
Все боятся нашего злого племени,
И если вы щиты мне не бросите,
Потеряюсь я в этой осени.

Ох, брат, подними очи черные,
Вот ладони мои - они покорные,
Я тяну их к тебе, к слабому - малая,
Видишь, в глазах моих - та же кромка алая.

А вот и ты, любовь моя, ответь шагами мне,
Сквозь семь морей я вижу тебя во сне,
О, дай мне шанс - на этот раз я нырну в волну,
Однажды ты поймешь, что в глубину.

Так не молчи сейчас, гость усталый мой,
Лежу у твоих колен, как прах земной,
О, счастье горестно, как горстка земли в раю,
Пока ты держишь в руках ладонь мою.



ЛЕС.


Здесь, у корней старого дуба,
Я – маленькая куколка-тацовщица –
Как в центре гигантского стеклянного куба.
Я меняю глаза и лица,
Кружусь и изгибаюсь в луче света,
Струюсь рекой у подножия сосен...
Здесь, в углях костра, в прощании лета,
Я – куколка-тацовщица – воплощенная осень.

Высокие ели, как мех лисицы, -
Деревья стражами охраняют покой мгновенья,
Давая рукам возможность слиться.
В многолюдии этого уединенья
Две наши тени слушают тихий голос
И серебристый смех Вселенной в просвете неба.
Словно река, струится ее серебряный волос,
Словно рука, она просит хлеба.

Здесь, у корней старого дуба – травы.
Я скольжу – красная прибрежная глина,
Дышу дурманом леса, пепла отравой...
Твои пальцы, как клавиши пианино,
Очертания плеч твоих – ястреб – крылья,
Причудливые тени на щеках – костер играет...
Там, где бесконечная синева, дым – ты, пыль – я.
Там, где холодные звезды, дым тает...

А здесь – шишки в колючих сосновых лапах,
Здесь – запах цветов последних, вкус черники,
Здесь – вереск, его терпкий и нежный запах,
Костра бегущие неверные блики...
Посмотри, как я красива – яжевика-роса.
Слушай лес – он хранит наш след.
Видишь, блестит на глади моей слеза?
Здесь – у корней старого дуба – рассвет.


1997.

Иллюстрация: Friedrich Caspar David, "Cementery at Dusk"

На главную
Другие циклы